С новым 2017 годом

 Em Am Em
 Мы у ворот. Эй, отворяй, охрана!
 Am Em
 Ровно в двенадцать нам разрешают вход.
 Am Em
 Мокрый от пены, и, безусловно, пьяный,
 Am H
 Я удираю в новый грядущий год.
 Em Am Em

 С треском разбив елочные игрушки

 Am Em
 Жмется к столу общество-ассорти.
 Am Em
 Хочется стать взрывчатою хлопушкой
 Am H
 И расстрелять всех вас залпами конфетти.
 Em
 Но нужно включиться,
 Am
 И - раз-два-три! - веселиться.
 H
 А лучше всего напиться вдрызг
 Em H
 Чтоб рухнуть под стол пластом.
 Am Em
 Кто-то из женщин в маске лисицы
 H  Em
 Приветливо машет мне своим пушистым хвостом.

 Там, наверху, счетчик стучит все чаще.
 Там, наверху, скоро составят счет.
 Кто-то открытку бросил в почтовый ящик.
 Может быть, ангел, может быть - пьяный черт?

 В этом году мне нужен черт лохматый.
 Я с ним охотно чокнусь левой рукой.
 Я объявляю год 2017
 Годом серьезных мер по борьбе с тоской.

 Но в комнате пусто, Смазаны краски.
 Слышен могучий храп за стеной.
 Кто-то из женщин сбрасывает маску
 И остается рядом со мной.

 Как хорошо, когда некуда торопиться.
 Славно проспать первый январский день.
 Надо бы встать, чтобы опохмелиться,
 Надо бы встать, но подниматься лень.

 Город укрылся белой мохнатой шубой.
 В мире объявлен длительный снегопад.
 Лень одеваться, бриться и красить губы.
 Но все равно открывай, наливаем мускат.

 И мы засыпаем. Что нам приснится?
 Лес и дорога, Конь вороной.
 Кто-то из женщин в маске лисицы
 Утром проснется рядом со мной.

 Кто-то из женщин быстро с постели встанет,
 Выгладит платье и подойдет к столу.
 Кто-то из женщин все по местам расставит.
 Где-то в углу на кухне найдет метлу.

 Кто-то из женщин быстро сметет осколки.
 Вымоет чашки с мылом и кипятком.
 Снимет игрушки. Выбросит наши елки.
 И, не прощаясь, щелкнет дверным замком.

 А солнце все выше! Скоро растает.
 Деды Морозы получат расчет.
 Сидя на крыше, скорбно глотает
 Водку и слезы мой маленький черт.

Прямо с нераннего утра нас ждала ожидаемая неожиданность. Паромы на 2 число кроме 2 первых и 2 последних были уже зарезервированы. Осознанная небходимость выезжать в полседьмого утра на следующий день не омрачила нашего попойного настроения, хоть и заставила пошевелиться.
Мы знатно выгулялись,

и поздно вечером устроили салют на берегу океана (бедный, бедный Жульен чуть не помер со страху)